True belonging

2017-09-16-20-38-12

Вечер был холодный и колкий. Мерзлые гребни на дороге, остатки недавней оттепели, не делали путь приятнее. Стараясь не поскользнуться, я все дальше углублялась в дебри неизвестного района.

Я сверилась с гуглом и поняла, что еще идти и идти. Мой первоначальный энтузиазм таял.

Зимой 2016 вообще все было зыбким. Не было работы, планы давно смел кризис четверти жизни, старые расклады были уже не обо мне, а новых пока не предвиделось.

Я понимала, что в глазах мира выгляжу, как полный ноль.

Но еще я понимала, что готова оставаться таким же нулем еще не один год, а может, и не одно десятилетие. Перестав гоняться за галлюцинациями идеальных жизней, я решилась быть мисфитом, без понятного пути, понятных отношений и понятного места.

Я неуверенно чувствовала себя с друзьями. Я избегала встреч. Я перестала вписываться в привычный социальный мир и должна была привыкнуть к новой роли.

У меня было лишь отчетливое ощущение направления, но никакого представления о цели. В этой статье я расскажу про один неочевидный и действительно мощный способ приблизиться к себе и включить GPS, который сработал для меня, и я уверена, сработает для кого-то из вас.

Тем вечером я в первый раз отправилась на вечер сторителлинга. Некогда задорная и не теряющаяся в большинстве социальных ситуаций, сейчас я ни в чем не была уверена.

Если не понравится, просто уйдешь.

На подобных вечерах я никогда не была и имела лишь смутное представление, о том, как они проходят. Люди просто по очереди рассказывают свои истории? 

Одно я знала наверняка: в тот вечер я не собиралась брать в руки микрофон. Я была человеком без мечты и определенного рода занятий, какие у меня могут быть истории? А если б они и были, кому это могло быть интересно?


Мы часто считаем, что можем позволить себе «выйти к людям» только после того, как закончим разбираться в себе. До того у нас нет права считать себя ценными и интересными. Пока не «найдем себя», мы как бы обречены оставаться аутсайдерами.

Однако то, что заставляет нас переживать настоящее чувство связи, узнавания и общности, это как раз состояние уязвимости, состояния «искателя», а не «нашедшего». Проверьте на себе: часто ли вам хотелось открыться человеку, который обвешан успехами, как орденами, и только о них и говорит? Возможно, вам, как и мне когда-то, хотелось стать таким человеком, но чувства глубокого родства, доверия и общности такие не вызывают.

Столько раз я задавалась вопросом, почему в это время, когда мы особенно нуждаемся в любви и поддержке, мы так часто избегаем контактов с людьми? И думаю, причина в наших ближних. Мы были частью племени, мы были своими —  будь то работа, семья, университет, компания. Люди знали нас, но знали нас прошлых, уже не существующих. Теперь, когда мы отказались от того, чтобы прятаться и быть удобными, нам кажется, что пока мы не обретем новую достойную идентичность, мы не принадлежим ни к чему.  

По крайней мере, так думала я той зимой. Друзья знали меня целеустремленной и энергичной, теперь же я все делала осторожно и медленно. Мне хотелось верить, что во мне может быть нечто ценное, что может принести пользу другим людям, но сперва нужно это найти.

Вы там же? Вы тоже считаете, что должны пройти путь в тысячу ли, победить собственных демонов и завоевать мир, чтобы открыть свое призвание и получить право на место в мире? Тогда эта статья для вас.


Наконец, я добралась до цели. Снаружи казавшийся таким неказистым клуб, приятно меня удивил —  в углу зала приветливо горел камин, несколько человек раскладывали пуфы для сидений, кто-то устанавливал свет и микрофон.

Камин искупал собой все. Рядом с ним я согрелась и немного успокоилась, заказала чай и приготовилась слушать истории неизвестных и непохожих на меня людей.

Приходилось ли вам замечать, как легко мы набрасываем готовые схемы на незнакомцев? Один франтовато одет, наверняка, юный хипстер, девушка с рюкзаком похожа на социального работника, вот парочка влюбленных, вот мужчина в годах, интересно, как его занесло, и все такие незапутавшиеся и довольные.

Собралось около дюжины человек, мы расселись, ведущий поприветствовал нас. Никаких правил не было, говорить никого не заставляли, но я чувствовала как люди вокруг слегка заволновались. Словно за дверью перед экзаменом —  кто пойдет следующим?


Ведущий был длинный добродушный малый в очках и с бородой, его истории походили на анекдоты, и все были про то, как он накуривался или напивался и попадал в неловкие ситуации.

Но даже эти истории постепенно размягчали нас, показывая, что глупые тоже годятся. Народ оживал. Потянулась первая рука, потом вторая и третья. Это были люди очень разных жизненных троп —  врач, случайно попавшая в логово сайентологов на Дыбенко, водитель, вспоминавший свою армейскую жизнь, девушка, рассказавшая о том, как ей спонтанно пришлось работать аниматором на вечере какой-то шишки, а костюм был ей мал… Люди поднимали руки уже по второму разу. Истории рождали истории, многие из них были затянутыми и без какого-то ни было интересного сюжетного поворота, но все слушали внимательно и аплодировали в конце.

Я вдруг поймала себя на странном и приятном ощущении, которое не могла сразу узнать. Это было чувство адекватности. Я вдруг перестала чувствовать, что я —  мисфит среди здоровых и сложившихся личностей, все пришедшие сюда приоткрывали двери в свои неидеальные жизни, где они совершали промашки, путались, попадали в странные ситуации. Я была одной из них. Я имела право взять микрофон и рассказать что-нибудь. Наконец, и я подняла руку.

—  Ээээ, меня зовут Стефания, в прошлом году я бросила университет и слегка потеряла смысл жизни…

Затем я поведала, как отправилась добывать доверие к себе на дикий волжский остров, где встретила кабана. Сначала голос дрожал, но когда я заметила, что люди слушают и смеются в нужных местах, напряжение ушло. К середине я уже чувствовала себя уверенно, а к концу разошлась так, что решила рассказать ещё одну —  уже не свою, а Опры. 

Я возвращалась домой в новом состоянии, мне было непривычно хорошо, пластинка самокритики затихла, я наслаждалась забытым чувством нормальности.

Иногда кажется, что путь к нему лежит через отшельничество. Что понять себя можно лишь удалившись от мира. Обесценивать этот опыт я не стану, но считаю, что у него есть альтернатива.

Что, если вместо подполья, пойти в круг людей, которых вы не знаете, с которыми вы не общаетесь, с которыми даже необязательно говорить? Что, если настоящая дикая пустыня, которая позволит вам вновь ощутить себя целым, это человечество?

Я убеждена, что счастливыми и наполненными нас делает именно проживание собственной правды на глазах других, это я называю самовыражением, творческой реализацией. Быть видимыми в том, кем мы являемся. Но соприкосновение со своей правдой не всегда доступно, а быть частью племени, жить с людьми —  неотъемлемая потребность человека.

Поэтому мы часто занимаемся тем, что подлаживаемся, стараемся быть удобными, принятыми в обществе, fit in. Тогда  мы создаем целые коллажи из того, что принято считать ценным в мире, чтобы создать собственный шаблон, в который нужно мучительно встраиваться. За этот шаблон отвечает наш рациональный ум (linear mind), который в GPS, коренной телесной правде, ни черта ни смыслит.

Но наш второй ум, наша интуиция, душа жаждет не одобрения, а чувства подлинной общности (true belonging). 

С самой первой строчки, которую я написала о мисфитстве, я ждала, что кто-то из моих кумиров ученых и авторов напишет книгу об этому, и каким же сокровищем оказалась «Braving the Wilderness: The Quest for True Belonging and the Courage to Stand Alone» Брене Браун.

Она проливала свет на мучивший меня годами вопрос: почему я, всю жизнь культивирующая свою отдельность, на концертах плакала как ребенок, ощущала невероятное возбуждение, стоя в толпе на митингах своей юности, чувствовала, как бегут мурашки, переживая коллективный опыт горя и радости? 

Осознанный коллективный опыт не забирает нас у себя, не превращает в «человека толпы», а возвращает себе, дает  переживание shared humanity, разделяемой человечности.

То же самое я испытала этой осенью в Централ-парке. Пятнадцать человек с разных концов земли, мы занимались йогой под раскидистыми платанами. В самом конце инструктор попросила нас встать в круг и положить руки на плечи соседей. Так мы стояли в тишине, закрыв глаза, а потом начали легонько покачиваться, тогда она произнесла:

—  Подобно деревьям, мы можем не соприкасаться кронами, но под землей, мы связаны корнями, мы едины и говорим друг с другом.

Чувствовали вы что-то подобное?

Брене рассматривает понятие spirituality с этой позиции. Она говорит, что наша вера, её отсутствие, любые различия в убеждениях перестают иметь значение, когда мы обладаем этим интуитивным пониманием того, что мы связаны друг с другом силой большей, чем мы сами, и наша связь с этой силой и друг с другом лежит в любви и сочувствии. 

Мир жуткое место почти всегда. Люди ранят друг друга потому, что мы разделены стеной наших умов, которые мало о чем могут договориться. Сартр не шутил, когда говорил, что ад это другие.

Но есть опыты, которые объединяют нас на чувственном уровне, и здесь мы можем найти пути друг к другу. Увидев, что мы нормальны, увидев, что наши чувства разделены.

Так мало вещей, которые мы в силах контролировать. Все, что мы любили и строили может быть разрушено за миг. Но и в таком мире можно вооружиться тем, что не сможет отнять у нас ни одна война, ни один мужчина и ни одна женщина, ни один тролль из интернета.

Чувством принадлежности самому себе.

Книга Брене родилась из слов одного из самых любимых моих авторов, Майи Анджелоу. Она давала интервью журналисту по имени Билл Моерс и сказала, что она свободна, когда не принадлежит ни к одному месту и всем местам. Брене Браун — ученый, двадцать лет изучающий насколько чувство принадлежности существенно, насколько важно для человека, пришла в недоумение.

Оказалось, Майя имела в виду то, что она принадлежит себе. Вот отрывок из того интервью:

—  Do you belong anywhere?
—  I haven’t yet.
—  Do you belong to anyone?
—  More and more. I mean I belong to myself. I’m very proud of that. I’m very concerned about how I look at Maya. I like Maya very much. I like the humor and courage very much. And when I find myself acting in a way that isn’t please me then I have to deal with that.

Ключ к тому, кто вы и что вы можете дать миру в том, способны ли вы стоять в одиночку, нравиться себе, доверять себе прежде всех внешних мнений. Потому что парадоксальным образом, именно это позволяет нам быть глубоко связанными с другими.

Что значит «принадлежать себе»? Слышать свой GPS, прокладывать свои неповторимые пути, практиковать то, во что вы верите, даже когда это неудобно и невесело. Уважать того человека, которым вы стали, болеть за него и поддерживать его, даже если мир в него не верит.

Когда мне приходится выступать вперед и говорить то, что правильно, вместо того, что приятно, я вспоминаю своего героя, маленькую чернокожую женщину из Монтгомери, штат Алабама. Роза Паркс отказалась уступить своё место белому пассажиру в секции автобуса для чернокожих после того, как все места в секции для белых были заняты.

Каково было ей —  стоять в одиночку в 1955 году в южном штате, где расовая дискриминация доходила до крайности, и говорить «Никуда я не пойду»?

Необязательно быть героем на страницах истории, чтобы быть героем для самого себя. К счастью, большинство из нас стоит обычно перед вызовами другого порядка — уйти из токсичной дружбы или отношений, не избегать конфронтации с теми, кто отравляет нам жизнь, оберегать собственные границы, и просто быть добрее к себе. Все это требует уязвимости, все эти шаги означают риск.

Быть храбрым значит быть уязвимым.

—  Брене Браун

Иногда кажется, что делать такие шаги, идти в уязвимость это значит обрекать себя на полное одиночество, но как и в случае с эмоциями, нужно преодолеть тоннель, чтобы в конце выйти к свету.

В этом свете вы получаете доступ к подлинной связи с людьми, потому что они видят именно вас. И пускай это непростой путь, но зато ваша честная жизнь, такая близкая, единственная в своем роде, станет наградой.

Путь встраивания, fitting in, означает носить доспехи, до того плотные, что они не позволяют увидеть, почувствовать, где кроются наши сокровища,  то, чем мы можем делиться с миром.

Мисфитство, с другой стороны, позволяет быть одновременно открытым и сильным, исследовать себя, проявляться собой, быть странным, чудаковатым в мире таких же уникальных чудаков.

И, поверьте, это придает сил. Подумайте о волшебном концерте, о фестивале, куда вы отправились, о том, как гурьбой незнакомцев болели за кого-то. Для тех из вас, кто как и я, не исповедует никакой официальной религии, это её эквивалент. Этот принцип Брене называет «держаться за руки с незнакомцами».

Я не знала, зачем мне вечер сторителлинга, когда шла туда. Ведь одна и та же ситуация может стать источником исцеления, и ада разделенности и агрессии. Вспомните хотя бы историю шефа.

Выход к людям не наполнит вас жизнью, если прежде вы сами не распахнетесь навстречу им. Ведь смысл ухода с тропы, как я уже писала, в переоткрытии той силы, которая никогда тебя не покидала. Понимание, что ты принадлежишь этой дикости, что в этом опасном и часто жестоком мире, полном чудес, ты свой.

Концерт любимой группы, альпинистский поход, йога-ретрит, вечер сторителлинга, you name it, — это то, что выбрасывает нас из жизни в одном лишь уме.

Брене подчеркивает, что глубину дает не только опыт разделенной радости, но и опыт трагедии, потери. Когда случается несчастье, у каждого из нас есть выбор —  захлопнуться, чтобы не испытывать боли или проживать её вместе. 

Принадлежать себе не значит быть одиноким. Мы острее всего ощущаем одиночество среди обычной жизни, где тусуемся, перекидываемся сообщениями и смотрим фотки. Когда мы одни, подобно Шерил Стрейд в «Дикой», мы заново обретаем себя.


Ловите искры подлинной связи с другими, не бойтесь показаться сентиментальным, плачьте на свадьбах или похоронах, если это — правда вашего чувства, обнимайте незнакомцев, пусть вас объединяет хоть карнавал, хоть марафон, хоть Гарри Поттер. Коллективный свет реален, это не дурманящая дымка, которой утешают себя неудачники. Это живой сигнал GPS, и его стоит слушать.

После вечера сторителлинга я пользовалась этим способом не единожды, и всякий раз была ошеломлена тем, как эти встречи влияли на меня. Один такой опыт заставил меня всерьез пересмотреть планы на жизнь. Приехав на йога-ретрит безо всякого предварительного опыта, полная предубеждений, отделенная ото всех своим скептицизмом и страхами, я вдруг оказалась сама по себе и со всеми. Я обнимала незнакомцев, плакала с ними вместе, танцевала под звездами у костра, без подруг и друзей, не зная, встречу ли я кого-либо из этих людей еще раз.

Истинная общность —  это духовная практика веры в себя и принадлежности себе такой силы и глубины, что вы можете делиться своим самым аутентичным я с миром, и находить сакральный смысл в том, чтобы быть частью чего-то и в том, чтобы стоять в одиночку среди дикого мира. Истинная общность не требует того, чтобы ты менял то, кем ты являешься, она требует того, чтобы ты был тем, кем являешься.

— Брене Браун

 

В конце того вечера случилось кое-что ещё. Последним микрофон взял красивый молодой парень, пришедший вдвоем с подругой. Рассказывал он слишком гладко для импровизации, хотя явно волновался, я решила, что он, как отличник, подготовился дома, чтобы всех поразить. Но его история оказалась про то, как он все время собирался и никак не мог сделать своей девушке предложение. Тут я начала подозревать, какой будет развязка, а мой внутренний циник выжидательно поднял брови.

Интуиция меня не подвела, девушка в лучших традициях расплакалась и сказала «да», а ведущий тут же вынул откуда-то огромный букет роз. Против воли, я улыбалась от уха до уха, все мы улыбались, хлопали им, а они стояли, смущенные, красные, счастливые.

Я не запомнила ни одного имени, не обменялась контактами ни с одним человеком на том вечере. И все же он научил меня тому, что мое место, то, место, которому я принадлежу это не только wilderness суровых лесов, желтых гор, больших рек, но и к wilderness of humanity, в мире людей было место и для меня, как оно есть для каждого.


Если этот пост оказался полезным, поделитесь им в соц.сетях, вдруг кто-то тоже должен это прочитать! А в комментариях расскажите — случалось ли вам «держаться за руки с незнакомцами»?

  • Денис

    Большое тебе спасибо, Стеф, за этот пост, за то, что делишься на эту в крайней степени насущную тему. То, что я успел дважды прослезиться и разок поплакать за время прочтения, наверно красноречиво говорит о необходимости доброго исследования и работы там, где дрогнуло. Что-то сжатое и замурованное жаждет быть явленным и прожитым. Давно жаждет.

  • Наталья Мельникова

    Да,да! Знакомый опыт проживания этой истории изоляции и выделения себя, для возвращения себя миру. Самое интересное открытие в том,что темный тоннель этот находится внутри тебя ,твое сознание очищается проходя сквозь него ,на самом же деле ты уже проявлен этой вселенной ,как часть общего и мир тебя принимает! О, да!

  • Ella

    Да, случалось! Вот тогда на встрече «Может быть по-другому» в Таврическом я вдруг решила что-то говорить и не сдулась, а к концу даже почувствовала подъём. Это, и правда, классное ощущение!

  • Стефания, спасибо за пост! Читала, хмурилась, с облегчением выдыхала и кивала попеременно)?Я так люблю Брене, и вот от этих ее строк из Braving the Wilderness все время реву: Someone somewhere will say — «don’t do it. You don’t have what it takes to survive the wilderness.» This is when you reach deep into your wild heart and remind yourself — I am the wilderness.

    • Stephania Chikanova

      Саша, дааа, я тоже их себе повторяю! Именно эту фразу. I am the wilderness.

  • Анна Колесова

    Стефа, выписала себе цитаты, а весь текст буду клиентам давать, которые терапию проходят, чтобы поддержать в обретении себя новой.

    • Stephania Chikanova

      Аня, спасибо, вот класс!

  • Pingback: Серьёзный подход и где он не нужен — Dare To Misfit()

  • Pingback: Мы не сбегаем: мисфитство в 21 веке — Dare To Misfit()