Когда я - не очень: история шефа

—  Ага, так и оно было, думаю, он позвонил N среди ночи, чтобы рассказать про твое эссе! «Алло! Слышишь хорошо? Нет, это не могло ждать. Помнишь Стефанию? Так вот она написала ТАКОЙ бред!»

Против собственной воли я расхохоталась. 

Речь шла о легендарном преподавателе, известном далеко за пределами СПбГУ, который, как я подозревала, мог обмолвиться коллеге N об ужасном эссе, что я написала неделей раньше. Поэтому профессор N как-то подчеркнуто сухо говорил со мной в пятницу, а другой преподаватель как-то скептически взглянул на меня, когда я задала вопрос…

Случалось ли вам домысливать целые тома сомнительных следствий из фигни, которая на самом деле не стоит выеденного яйца?

Если бы каждый раз, когда я придумывала подобную историю, мне платили по рублю, к 20 я бы уже была  миллионером.

Всем плевать —  вот что пыталась донести до меня сестра. World doesn’t revolve around you. Всем плевать, что ты сказала банальность, или написала дурацкое эссе, или неудачно выразила мысль, или рассказала историю по второму разу.

Сестричке пришлось раскрутить мою паранойю до полного абсурда, чтобы до меня, наконец, дошло. Почему же допереть самой было так сложно?

Простой ответ в том, что я никогда не отличалась уверенностью в себе.

С детства я считала, что меня будут любить, если получится никого вокруг не расстраивать. Даже в ответ на вопрос, нужно ли мне в туалет, отвечала отрицательно, замечая, что вести меня в туалет —  последнее, о чем сейчас мечтает этот взрослый. Я жестоко раскаивалась, когда приходилось терпеть все представление или всю дорогу, но тактики не меняла.

Став старше, я развила в себе мнительность супер-уровня. Неважно, каким было поведение другого человека, я интерпретировала факты так, что все они имели отношение ко мне. Отсутствие внимания? Я недостаточно интересна! Повышенное внимание? Я слишком выставляюсь. Человек устал или расстроен? Наверняка, будь я интереснее, приятней в общении, не будь так глупа, так экзальтирована, так молчалива или так напориста… все было бы иначе.

Тотальная зацикленность на себе может сыграть с человеком злую шутку.

В прошлой статье я говорила о формировании имиджа в глазах других, сейчас мне хотелось бы в это углубиться, разобрав феномен social anxiety и его проявление, которое я называю «внутренний шеф». В смысле шеф полиции, а не шеф-повар.

Откуда взялось название?

Я большой поклонник шоу про выживание в дикой природе. Особенно захватывают меня робинзонады. Зимой мне случилось посмотреть шоу «Остров с Беаром Гриллсом» (The Island with Bear Grylls), где дюжина мужчин самых разных занятий и бэкграундов выживали на маленьком тропическом острове в течение шести недель. Их задача была проявить физическую и моральную выносливость, изо дня в день  обеспечивая себя укрытием, пищей и питьевой водой.

Я считаю подобные эксперименты концентрированной миниатюрой реальности. Очень наглядно чувствуешь what life is about. Что на острове, что в мегаполисе, она требует творческого усилия, упорства, умения договариваться и жить вместе.

Кроме того, я убеждена, что подобный дискомфорт очень быстро снимает с человека все наносное. Показывают, кто он и на что способен, в первую очередь, ему самому. Меня завораживает эта актуализация внутренней силы, о существовании которой ребята до поры даже не подозревают.

В американской версии шоу одним из участников был шеф полиции в отставке. За время службы бедняга навидался разного, и на острове обнаружил себя во всеоружии профессионального опыта. А именно —  подозрительности к людям и их мотивам. В то время как остальные участники обустраивали лагерь, становясь все сплоченнее, шеф отделился от коммуны и окопался на пляже.

Сперва он просто заявил, что хочет, чтобы его оставили в покое (whaaaaaaat?!).  Затем он объяснил, что его не интересует обустройство, лежанки над землей и то, чем занимаются «самовлюбленные испорченные мальчишки».

Отсутствие интереса выражалось в том, что он вообще не помогал другим мужчинам в охоте, рыбалке и других делах, а просто приходил в лагерь поесть. В ответ на всеобщее недоумение он бурчал, что ему 64, и он знает свой предел.

Важно осознать, что становясь старше, ты либо впадаешь в маразм, либо исполняешься благодати. Твои морщины могут быть оттого, что ты мерзкий никому не верящий старик, либо оттого, что ты улыбаешься.

 — Карлос Сантана

Другие участники пытались подступиться к нему —  разговорить, вовлечь в деятельность, но когда шеф, молча съев пойманных другими крабов, без «спасибо» покидал стол, начинался конфликт. Кульминацией его стал момент, когда на пятой неделе шеф взял камеру и записал в видео-дневник: «Хотят играть со мной?! Так я не дам этим молокососам обвести себя вокруг пальца!»

О-о. На острове восемь мужчин, которые страшно скучают по близким, измучены жарой и толком не ели больше месяца. И, конечно, самая главная тема на их повестке дня —  интриги против пенсионера! 

Впрочем, у этой истории вполне американский хэппи-энд. На последнем этапе приключения ребята-таки смягчили сердце непреклонного дядьки, и он присоединился к остальным, устав от самого себя и своей паранои.

Однако, его пример заставил меня крепко задуматься.

Думаешь, убежал и налетаешь на самого себя.

 — Джеймс Джойс

Оружие «внутреннего шефа» — превентивная самоизоляция.

Логика такова: я знаю, что я им не понравлюсь. Но я буду хитрее. Прежде, чем у них появится шанс меня отвергнуть, я сам отвергну их.

---

В детстве я заводила друзей с трудом. Отчасти потому, что я была застенчивым и робким ребенком, к тому же мое необычное имя никто не мог произнести с первого раза, я смущалась повторять, и так и оставалась то «Кешей», то «Сешей», то «Сашей».

В незнакомой обстановке мне было не по себе. Я предпочитала избегать неизвестных игр, зная, что точно покажу себя хуже всех. Я ненавидела эстафеты и спортивные мероприятия в младшей школе, потому что была маленькой и слабой, а кроме прочего —  напрочь лишенной духа соревновательности.

Не перечислить, сколько детских дней рождений я просидела одна в углу, разглядывая ладони, или делая вид, что занята чем-то важным. Когда кто-то из детей пытался вовлечь меня в общую активность, я сопротивлялась изо всех сил. Помню один случай, когда за это меня обозвали «цыганкой». Сейчас мне кажется, что это неплохо —  цыгане народ веселый и кочевой! Тогда было очень обидно.

Свой маневр «внутреннего шефа» я повторяла достаточно долго, пока мне не надоело. Но тенденция видеть со всех сторон недоброжелательность и проецировать свою неуверенность на поведение других, осталась.

Шеф с острова видел, что большинство молодых людей приехали за приключением, излучали энтузиазм и энергию. Им хотелось не просто выжить, дойти до конца, но и достичь какого-то минимального уровня процветания. Почувствовав себя старым и никчемным, не разделяющим общего настроения, шеф решил занять оборонительную позицию ещё тогда, когда никто и не думал на него нападать.

Взрослея, я стала замечать, что мой нарциссизм все чаще маскируется под заботу о других (я не хочу никого раздражать или разочаровывать). Странная выходит забота с учетом того, что я понятия не имею, что происходит в голове у другого. Кроме прочего, он зачастую и сам не знает, что ему нужно.

Этот блог о том, как порвать с желанием встраиваться и потрафлять  представлениям других. Ничего не может быть более губительным  для глубокого, удовлетворяющего и взаимно обогащающего контакта.

Долгое время мне казалось, что в качестве самой себя я не могу понравиться никому. Ну, честно, тронутая на всю голову, да ещё и важничаю по этому поводу. Но поскольку мне всегда хотелось, чтобы меня любили и одобряли, нужно было создать такой образ, который большинство находило бы окей. Может быть, даже классным.

Но за это приходиться платить внутренним хаосом и глубокими отношениями с другими. Нас видят  одномерно и неточно. Когда я путаю себя с тем, кем меня хотят видеть, от меня исходит mixed signal, который сбивает людей с толку. 

Для того, чтобы покупать себе эту невысокого качества симпатию, мне раз за разом приходилось поступаться тем, с чем у меня в действительности были  интимные, важные, жизнеспособные отношения. И что самое ужасное, в какой-то момент сигнал смешался и у меня, и я уже сама не знала, кто я и что. К чему это привело? К тому, что я возненавидела соцсети и развила в себе патологическую тревогу перед ними, о чем я как-то писала. Я хотела отвернуться от жесткой стороны мира, от отказов, неодобрения, равнодушия. Но тот, от кого я отворачивалась всю дорогу, была я сама.

«Внутренний шеф» опасен не потому, что он истерит, а потому, что ни черта за пределами своей истории не видит! Он добровольно сжимает мир до размеров собственных insecurities, все время акцентируя внимание на предмете своих комплексов.

Но вот открытие века: когда ты не эгоцентричен, ты адекватен. В том, чтобы быть собой, есть огромная практическая выгода.

Во-первых, можно принимать свою неидеальность и сказать себе, как Пастернак, «некоторое время я буду писать плохо» безо всяких тревог по этому поводу.

Во-вторых, пусть в качестве себя вы не будете нравится всем, но когда на вас будут реагировать, будут реагировать на вас, а не на ваш публичный конструкт! Вы понравитесь только тем, кто оценит вас за то, за что вы реально хотите быть оцененными. Когда излучаешь себя, становишься неотразимым. 

Да, неотразимым не для всех. Но разве смысл не в том, чтобы привлекать тех, с кем будет интересно? Признайтесь себе —  с остальными на самом деле вы не хотели бы иметь отношений. Как говаривал Сет Годин, «Your life doesn’t get more sensational when you have more followers on Twitter». 

История шефа полиции с острова не про то, что надо жить дружно, а про то, как снимать внутреннюю броню. Как не ждать подставы.

Эта оборонительная позиция заставляет не только замкнуться, но и заткнуться. Не писать, не говорить, не делиться, потому что заранее понятно, что это никому не нужно.

Рискну сказать, что это главная причина, почему люди не занимаются тем, чем хотят, и выбирают себе работу в сто раз хуже, чем могли бы.

Идея мисфитства в том, что каким бы чудаком человек ни был, его таланты и самовыражение нужны миру, нужны его сообществу. И отказываясь проявлять себя, делать эту самую сложную и самую важную в мире работу, мы обкрадываем остальных, тех, кто может даже не подозревать, как нуждается в том, что вы имеете предложить.

---

Если вы когда-либо сталкивались со страхом неприятия вас другими, призываю вас поставить эксперимент длиной в неделю. Пусть эта неделя пройдет под девизом «IT IS NOT ABOUT ME». Не взяли на работу? Вы и ваш профессионализм не при чем. Вы должны подходить местам, как ключи подходят замкам. Не стоит ломиться туда с отмычками, потому что если нужна отмычка —  это наверняка не то, где вам будет круто. То же и с человеческими отношениями. Друг не ответил на сообщение? Это не вы облажались. Близкий человек не спросил про ваш день? Кончайте дуться и спросите, как прошел его. Посмотрите, как изменятся ваши дни, и напишите мне о своих впечатлениях.

Поделитесь своим опытом в комментариях — случалось ли вам встречать в себе или знакомых «внутреннего шефа»? 

Прямо в эту минуту немало людей ощущают себя отшельниками, и ваше участие может помочь им встряхнуться и почувствовать себя лучше!  Если этот пост оказался полезен, поделитесь с друзьями, нажав одну из кнопок соц. сетей, мисфитить так мисфитить.