Летним вечером на Финляндском вокзале людей было немного. Не надо было ждать очереди на ленте досмотра, я подошла и бросила рюкзак.
И это в последний раз. Что я наделала? Что я наделала?
Я прикусила губу.
Вот уже полгода я ездила сюда на электричке дважды в неделю. Вагон тем вечером тоже был практически пуст, и я была благодарна. Я отвернулась к окну и дала волю чувствам.
Я не считаю себя человеком излишне сентиментальным. Пусть в особых случаях мне и случалось предаться драме и посмаковать горько-сладкие мгновения, но в тот вечер я чувствовала себя сокрушенной всерьез. Сама мысль о том, что я сделала, превращало мой славный устаканившийся мир в хрупкую, неустойчивую конструкцию.
Разве я не должна была чувствовать себя победителем? Я, которая все время пишет про то, как важно слушать GPS? Вместо этого я чувствовала себя человеком, который собирался выбросить лишь несколько старых коробок, а в результате разобрал весь дом. Тем вечером я действительно не знала, смелая я или просто идиотка, которая гробит все хорошее, что случайно попадает к ней в руки.
Тем летом у меня не было поводов жаловаться на жизнь. У меня была работа, о которой прошлая я могла только мечтать. Я преподавала английский в приятных городских кофейнях ярким, неординарным людям. Я создала эту мини-карьеру сама, я выкладывалась, училась учить и добивалась значимых результатов. И все же…
И все же. Решение перестать преподавать английский full time я приняла по дороге на урок. И сообщила об этом моему ничего не подозревавшему ученику перед началом занятия, которому суждено было стать последним.
— Послушай, я так не могу. Мне нужно как-то переварить то, что ты только что сказала. Я понимаю тебя, но я совсем не ожидал…
«Не ты один, дружище», — подумала я, но вслух ничего не сказала.
В тот момент я ни о чем не сожалела, собранная и решительная, мне казалось, я подобрала правильные слова и тон.
Но запала хватило ненадолго. Уже в электричке меня накрыло. Что теперь? Вдруг я совершила ошибку? Когда делаешь правильные вещи, не должно быть так тяжело.
Я никак не могла понять этого чувства беспомощности и недоумения, в котором теперь бултыхалась. Ведь я слушала именно драгоценный GPS!
Когда это я успела так прикипеть к очередной кормящей работе? Я ведь ни на минуту не считала, что это то, чем я хочу заниматься всю жизнь. Хотя мне нравилось столь многое. Обмен. Радость. Люди.
Возможно, я поступила неэтично, объявив о своем решении так сразу — но так ли уж велика разница? Цену своим моментам мужества я знала, следующего можно было и не дождаться. Со времен, когда мой GPS молчал. Теперь, когда он подавал голос, я старалась действовать, не раздумывая.
GPS не врал: работа была сносной, а времени понять, куда я иду, и двигаюсь ли я туда, куда хотела, почти не оставалось. Мне нужен был воздух, пустота дней. Мне нужна была святая возможность не работать, когда не хочется. И я могла себе это дать. Но я не думала, что после стольких лет и стольких фальстартов бросать будет настолько трудно.
Как-то раз в интервью вокалист группы The National Мэтт Бернингер объяснял, что значат слова «I know I was a 45 percenter then» из песни «I need my girl». Он сказал:
«I think, about not totally being there for somebody. <…> when you’re only halfway there. Or not even halfway» (Думаю, она о том, как ты не полностью с тем, с кем ты рядом <…> только на половину. Или даже меньше, чем на половину)
Я тоже была 45-ти процентником и не раз. Сколько нас, людей, бродит по свету, включаясь в самые существенные вещи всего на 45%? Чувствуя жизнь меньше, чем на половину. Рассоединенность с GPS приводит к тому, что мы выкладываемся вполсилы, любим вполсердца.
В статье о двух умах я писала, что желание осесть, прикрепиться, составить внутренне непротиворечивую картину миру для человека куда существеннее, чем завоевывать новое.
Рассудок интересуется нашим прошлым и будущим, как мы поживаем относительно всех остальных, какие у нас цели, о чем мы читаем и говорим. Это линейный ум, кто-то зовет его «эго», Джил Боулт Тэйлор — «левым полушарием».
Другую, нелинейную часть нашего ума называют интуицией, её интересует здесь и сейчас. Ученые придумали термин relational mind. Вся народная мудрость про «слушай свое сердце», «go with your gut» — это про него. Это чувственное, неразличимое для рационального ума начало — наш самый надежный навигатор.
Тело не врет, и в этом нет ничего мистического.
Мы знаем, что с одним человеком мы поладим, с другим не прочь улечься в постель, с третьим не желаем иметь дела, хотя те еще и рта не успели открыть.
Тело живет с миром общей жизнью, состоит в невидимых глазу, но тесных и важных отношениях с настоящим моментом и всем, что в нем присутствует, тогда как линейный ум считает себя чем-то отдельным и изолированным.
Основная функция нашего линейного ума — оберегать нас от смерти. Его не интересует удовлетворение, радость, творчество. Живы — и ладно.
Поэтому любая преобразовательные, творческие манипуляции, воспринимаются им как потенциальная угроза. Лиз Гилберт в «Большом волшебстве» говорит об этом так:
Страх всегда будет реагировать на творческие действия, потому что те требуют от вас затевать начинания с неопределенным результатом, а страх ненавидит неопределенные результаты. Ваш страх запрограммирован эволюцией быть гипер-бдительным и защищать вас до последнего, потому что всегда предполагает, что любой неопределенный результат вероятно обернется кровавой и жуткой смертью. В общем, ваш страх похож на охранника в торговом центре который считает, что он — перворазрядный спецназовец, не спавший много дней, накачанный ред-буллом и готовый стрелять в собственную тень в абсурдной попытке вас защитить.
Но, кроме внутренних ограничений, есть еще и культура, гипноз которой преодолеть куда сложнее. Она говорит, нет, точнее, кричит о том, что важнее всего в жизни — работать. Во многих отраслях трудоголизм сегодня воспринимается как стандарт.
На этот счет всякий раз хорошо говорит Д.Л. Быков:
Вообще работа, труд в человеческой мифологии, в человеческих представлениях играют десятую роль. Это только в советское время, когда человеку надо было максимально отуплять себя, существовал вот этот довольно мерзкий лозунг. <…>«А ты поди-ка поработай. А ты поди-ка на завод — и у тебя сразу все твои вопросы пройдут». Ну, наверное, пройдут — отупеет человек от работы, устанет так, что будет думать только о том, чтобы душ принять да кружку пива выпить. Но это как бы не снимает его проблемы. Отсюда мораль, что труд — это вообще не источник истины. Понимаете? Я часто цитирую статью Льва Толстого о работе, статью его, где он довольно скептически отзывается о романе Золя «Труд»: «Люди подменяют трудом заботу о собственной душе».
Этим летом я как могла отодвигалась от свербящего чувства «не то» под эгидой занятости и эффективности. Физически все было бодро и бойко, текли часы, зарабатывались деньги, я ходила в фитнес. Но внутренне я была не на месте, дело, ради которого я изначально ушла во фриланс, стояло, меня относило куда-то все дальше от того, где я по-настоящему хотела быть.
Если вы чувствуете то же, что и я тем июльским вечером, если вы сейчас — 45 percenter, то, надеюсь, мой разбор пяти самых распространенных отговорок, почему нельзя уйти с нелюбимой работы, придадут вам сил или ясности.
Отговорка 1. Бросать — значит пасовать перед трудностями
С этим утверждением ровно все не так. Ваше занятие и в трудных моментах заставит потирать ладони, а в простых — не заскучать от однообразия. Чуждая вам профессиональная роль, сложна она или проста, будет выматывать и угнетать с каждым годом все больше.
Ты пойми — дело не в том, что работа тяжела, а в однообразии. Ужас перед будущим — будь то голод, или одиночество, или болезнь — заставляет тебя сегодня лихорадочно защищаться от него, словно впереди уже не может быть ничего хорошего, одно дурное. Ты работаешь не на сегодня, а на это страшное завтра, которое будет как сегодня. Все дни — это один монотонный день.
— Лора Бочарова
Кого вы пытаетесь впечатлить своим постоянством? Людям в конечном счете все равно, сколько лет вы расшибались в лепешку.
Как бросите что-то, непременно найдется кто-то, кто спросит: раз бросаешь, зачем начинал? раз уходишь, зачем поступал? раз разводишься, зачем женился?
Жить — ведь и означает развиваться, пересматривать, меняться, не соглашаемся с собой вчерашним.
Don’t surrender all your joy for an idea you used to have about yourself that isn’t true anymore.
— Cheryl Strayed
Крут совсем не тот, кто держится за то, что выбрал однажды и навсегда. А тот, кто не боится менять собственные приоритеты, когда старые перестали работать.
Отговорка 2. Я почти там, где нужно
Пару лет назад моя сестра мечтала заняться выпечкой. Еще в детстве, когда на неё нападало вдохновение, она могла зависать у духовки 10 часов к ряду, пока квартиру затапливали сладкие, изумительные запахи. Переехав в другой город, она решила, что мастерство пора выводить на новый уровень. Она устроилась в кафе пекарем-кондитером и поначалу была совершенно счастлива. Еще бы — она могла оттачивать навыки и получать за это деньги. Пусть небольшие, но зато она занимается тем, что любит, где еще ей бы дали возможность так расцвести?
Только вот она не расцветала, а таяла с каждым днем. Руководителей не интересовали её творчество и изобретательность, их интересовало, сможет ли она готовить по 10 тортов день? Нет, тогда может 8? Сможет ли она делать генеральную уборку кухни до начала рабочего дня? Сможет ли она задержаться?
Сначала она уговаривала себя, что работать в этой сфере без специального образования — уже большая удача. Что потом будет лучше. Что она почти там, где должна. Но чувство «не то» неуклонно набирало амплитуду и когда оно достигло критической точки, она ушла. И это было верным шагом.
Быть в нужной отрасли иногда ещё опаснее, чем заниматься чем-то вовсе не своим. Можно провести годы, уговаривая себя, что вращаешься в кругах, изучаешь, набираешься опыта. Все эти «наберусь опыта», «присмотрюсь», «дождусь момента» не более чем попытка отвернуться от правды, которую вы уже знаете. Вы не на месте.
Быть может, вырастет все: размеры офиса, сумма зарплаты, количество подчиненных, но не удовлетворение, не радость, не ощущение творческого самовыражения.
Если вам нравится компания и миссия, отрасль, этого недостаточно, чтобы оставаться. Вы должны чувствовать нечто большее, чем 45% наполненности. Чувствовать, что делаете работу, которую хотели бы делать даже бесплатно.
Скучающие люди не преуспевают. Они просыпаются и с унынием куда-то плетутся, они раздражены, потому что приходится терпеть рутину и не быть награжденным сколько-нибудь вдохновляющим результатом. Их мотивируют деньги, но даже и они — все меньше, а процесс работы вместо приключения становится тем, что нужно перетерпеть.
Никто не заслуживает такой жизни. Мы здесь не для того, чтобы терпеть. Коль скоро всегда приходится чем-то жертвовать и что-то отсекать, то пусть это будет скука.
Отговорка 3. Я не могу, у меня есть обязательства
Хоть я и не родитель, зато выросла с родителем, который поступился своими мечтами для того, чтобы держать семью на плаву. И точно могу сказать, ваша семья, а особенно ваши дети не должны видеть в вас пример несчастья.
В Евангелии от Иоанна сказано (5:19): «Сын ничего не может творить сам от себя, если не увидит отца творящего: ибо, что творит он, то и сын творит также».
Давать ребенку лучшее не значит «обеспечить всем самым лучшим». Для того, чтобы стать супер-родителем, достаточно любить, поддерживать, давать свободу быть собой и на своем примере показывать, что значит заботиться о себе и быть творцом.
Уважение к себе можно показать исключительно личным примером. Но тем же примером можно научить другому: что твои счастье и желания никого не интересуют, что ты должен непрестанно вовлекаться в ситуации рабства и жертвовать собой. В статье о самосаботаже я описывала, что ребенок усваивает родительские модели бессознательно и, когда приходит время становиться взрослым, он выбирает такие же ограничивающие опыты, которым был свидетелем.
В день, когда я оставила свой английский, я была в ужасе от того, что придется привыкать жить на меньших финансовых оборотах. Но это был страх от воображаемых ограничений, в реальности все было окей. Я никого не призываю жить на краю бедности, но иногда важно увидеть, что без той цифры, к которой вы уже привыкли, мир не разваливается.
Я прикинула, сколько мне железно необходимо для функционирования, и знала, как смогу себя этим обеспечить. Сумма, необходимая для жизни в месяц, за вычетом самоутешений (работу, причиняющую страдания, нет необходимости компенсировать лишними покупками), вовсе не выглядит такой уж заоблачной.
Отговорка 4. Я не знаю, чего хочу
Иногда стоит шагать в неизвестность. Одного стабильного желания уйти достаточно. Я знала это, когда рыдала в электричке, уносившей меня домой тем вечером. Я знала это, когда расставалась с местами и людьми, которых успела полюбить.
Стремление страха везде расставить страховочные сетки приводит к убеждению, что нужно знать, что делать дальше. Конкретно. Но это не так.
Для первого шага достаточно веры. Не обязательно видеть всю лестницу, чтобы сделать первый шаг.
— Мартин Лютер Кинг
Помните, в полный стакан воды не нальешь, и пока вы против воли наполнены делом, которое вас не развивает и не питает, GPS не может подать вам сигнал, в какую сторону вам на самом деле стоило бы двигать.
Отговорка 5. Я чертовски хорош в своей работе
Если вы занимаетесь чем-то достаточно долго, совершенно естественно начать задвигать внутренние желания, опираясь на внешние поощрения. Быть офигительно классным в деле, к которому вы не питаете глубоких чувств, еще тяжелее, чем быть посредственным.
Если вы перфекционист, то стараясь преодолеть синдром самозванца, вы сгорите на этой работе. Ваше внутреннее несоответствие сожрет вас заживо. Если вы не перфекционист, то скоро вы обнаружите, что в действительности вы уже не торт, не так-то и хороши, потому что не выкладываетесь на 100%.
Вы это больше, чем ваша работа. Вы не измеряетесь своими карьерными движениями. Вы не послужной список, а человек, творец.
Кроме того, всегда есть что-то, что вы делаете качественно, классно, но это не является вашей работой. Я, например, отличная хозяйка, я великолепно убираюсь, мою и чищу, я вкусно готовлю, но это не моя работа. И не только потому, что это низкооплачиваемо и непрестижно. Просто душа не лежит.
У меня была череда сносных и паршивых работ (не говоря об учебах), где у меня действительно неплохо получалось, и которые я больше не практикую.
Тот опыт, который вы взяли, то, чему научились, не стоит обесценивать. Вы найдете применение тому, что любите там, где должны быть.
По мере того, как мы движемся во времени, мы открываем в себе новые земли, иногда — целые континенты. С появлением детей люди приобретают новую идентичность — родителя, как и со сменой места жизни, болезнью, разводом.
И эти перемены, маленькие перерождения можно воспринимать как трагедию, потерю, ведь возвращения к прошлому себе больше не будет. Но можно принимать их как новый богатый мир, который еще предстоит освоить.
Большинство людей ведет безнадежное существование. То, что зовется смирением, на самом деле есть убежденное отчаяние. <…> может показаться, что люди сознательно избрали свой нынешний образ жизни потому, что предпочли его всем другим. А ведь они искренне считают, будто у них нет выбора.
— Генри Торо
Помните, у вас есть выбор. Даже если в первые минуты после того, как вы сверитесь со своим GPS и сделаете смелый шаг, вас охватит трепет, вы побеждаете, вы все правильно делаете. Пускай доводы общества и здравого смысла крепки, доверять стоит лишь своему подлинному я. Да, вы можете оказаться выброшенными в незнакомую местность, вы можете оказаться на мели, но вы не растеряетесь. И вы точно не пропадете.
Расскажите в комментариях, что вы бросили за последние 5 лет?
Если пост оказался интересным и ценным, поделитесь им в соц.сетях, от каждого шера я пускаюсь в танцы даже посреди улицы!
