Ближе к полуночи латте удался.
Я ждала вердикта.
Напарник сделал глоток, на секунду замер, затем его лицо разгладилось, он одобрительно кивнул.
Остатки кофе отправились в раковину.
Растрата кофе, растрата молока и растрата жизни.
Шел 2013, я осваивала навыки бариста. Молодые ребята, нанявшие меня, только открыли хипcтерскую кофейню в бизнес-центре. К вечеру первого дня я уверенно варила эспрессо, к концу недели — уже наловчилась выпекать замороженные круассаны и составила меню закусок. Fast learner, как же.
Настоящим вызовом был час запары, когда приходилось готовить по несколько горячих сэндвичей для торопливых, уставших офисников в обилии стекавшихся к нам в конце рабочего дня.
Работала была тяжелая, платили мало, а ехать надо было через весь город. Кинематографично, не так ли? Вот героиня-хардвокер ни свет ни заря отправляется на службу, вот натирает бокалы и приветливо улыбается гостям. Хотя для вящей убедительности мне стоило быть матерью-одиночкой.
Меня не удивляет ни то, что я работала за копейки, ни то, что я тратила по 14 часов в сутки на работу такого рода. Это было бы полбеды.
Хуже было то, что я все время пыталась убедить себя в том, что все не так плохо.
Всякому, кто сталкивался с реальностью поденных работ, не нужно объяснять, что это значит. Ты просто заставляешь себя протянуть еще один день, ведь потом грянут выходные. Возможность сделать что-то стоящее. Но что может быть более удручающим, чем эти выходные? Полдня ты раскачиваешься, чтобы подняться с постели, вторую половину — чтобы выйти из дома, если повезет.
Вспоминая все это теперь, я думаю, каким безумием было каждый раз уговаривать себя продолжать. Каждый раз надеяться, что следующие выходные будут лучше, натужно поэтизируя постылые будни. Например, завязывая тяжелые мусорные пакеты и выключая кофе-машину, я представляла себя героиней Норы Джонс в «Черничных ночах».
Ещё я думала о своих героях-писателях. Ведь Миллер работал эйчаром в Western Union, Элиот целыми днями торчал в банке, Воннегут продавал тачки, а Филипп Гласс вообще до сорока оставался водопроводчиком. Может, это инициация? Может, необходимо пожить в атмосфере эмоционального удушья и отчаяния, чтобы когда-нибудь потом создать нечто стоящее?
Та кофейня была лишь первой из череды подобных работ. И всякий раз меня меня охватывала смесь из жалости к себе и бессильного гнева. Казалось, я не просто влачу бессмысленное существование, но и теряю свои некогда подающие надежды мозги.
Когда ты собирался разносить оппонентов на защите своей диссертации, а вместо этого разносишь кофе, печальны твои дела. И все же мне хотелось верить: зарабатывая на хлеб, я совершаю что-то важное, взрослею.
Но это не было похоже на «дискомфорт роста». Отнюдь. То была отвратительная работенка, я её ненавидела. Что не мешало мне торчать там и уговаривать себя, что все люди работают и не жалуются. Я просто буду в свободное время писать маленькие зарисовки. Ведь были писатели, которые начинали так, и немало таких.
В тот год надолго меня не хватило. Во-первых, потому, что, когда я не работала, я тотчас заболевала. Болела много и тяжело. Друзья позвали меня погостить в Амстердам, но моих накоплений оказалось недостаточно. После адского полугодия мне необходимо было увидеть какой-то другой мир, за пределами кофейни и родительских стен. Насколько могла в тогдашнем тухлом и угнетенном состоянии, я объяснила родителям, что эта поездка вопрос жизни и смерти, и папа добавил денег.
Помню, что прибыла в аэропорт в полном раздрае — вторую неделю мой бронхит не брали никакие антибиотики, и температура уверенно держалась в районе 38. Но и сотрясаясь от кашля в промозглом накопителе, я чувствовала такой восторг, что могла бы пуститься в пляс. Конец мучительным сменам, впереди — европейское приключение. После такого праздника, после такого глотка свежего воздуха, можно ли предать все это и вернуться к затхлости старых путей?
О, да. Ещё как можно.
Мои вояжи опьяняли и заставляли забыться. Становились поводом потерпеть ещё. В критические моменты я клялась, что больше не втяну себя в такое. Но продолжала делать это в течение следующих трех лет.
То, чем я сегодня хочу поделиться, при внимательном отношении может круто изменить вашу жизнь, как изменило мою. Я говорю о существовании установок и понимании того, как они работают.
Я посвящаю этот текст тем, кто сейчас чувствует, что за обычной дневной работой полностью потерял чувство жизни. Это для вас, мисфит-ребята, я знаю, каково вам, и больше всего на свете хочу, чтобы вы нахрен прекратили терпеть и начали творить.
Одна экстраординарная герл, мой большой друг и вдохновение, недавно поделилась со мной ТЕДом Джона Шерера. Джон рассказывает о том, что значит знаменитое библейское «хорошо», которое произносит Бог в творческом процессе создания земли. Это не «норм, хорошо», tov означает «ДА! ДА!». Это восторг творца, которому удалось выразить себя. Поймать что-то и передать это через свою работу. Нечто, чего не было в мире до этого, теперь есть! Вау! Tov!
Вы уже знаете, я энтузиаст всякой созидательной деятельности. Я хочу, чтобы с помощью этого блога в мире стало больше возгласов Tov! И самое большое препятствие на пути к этому — прилипание к обычной жизни. Если она станет невыносима, вы её бросите. Но пока она вроде и плоха, а вроде и ничего, вы в опасности застрять в серой зоне надолго.
The most regretful people on earth are those who felt the call to creative work, who felt their own creative power restive and uprising, and gave to it neither power nor time.
— Mary Oliver
Каждый день на таких работах ставил передо мной один и тот же вопрос: «Какого черта я здесь делаю?» Наверняка у каждого есть такой знакомый (иногда это вы сами), который «все понимает», но ничего не может изменить. Кто-то встречается с человеком, который его не ценит. Кто-то терпит ужасную работу. Кто-то живет в семье, способствующей полному экзистенциальному удушью. И все они продолжают так жить!
Переубедить этого мученика, увы, нельзя. Лично я провела долгие часы, слушая друзей и близких, говоривших, что я заслуживаю лучшего. Слышать это было приятно, я кивала, с тоской смотрела вдаль, а назавтра вновь отправлялась на вонючую работу. Вот и славненько, вот и поговорили.
У тебя будет такая жизнь, которую ты согласен терпеть.
— Тони Роббинс
Это не шутка.
Все фигня, которая держит нас на месте, у нас в башке.
Это называют mindset, ментальные установки или убеждения (beliefs), то, во что мы верим о себе и о мире. То, что определяет фокус внимания и в итоге — наши поступки.
Именно установки, часто даже не осознаваемые, отвечают за рисунок нашей судьбы, в итоге решают — будем ли мы сиять или просто пропарим отведенное нам время.
Весь мир может собраться и петь вам в уши, что вы все можете, но вы не сдвинетесь с места, пока не допустите, что и правда можете. Все огромное всемирное общество АА держится на этой идее. Все началось с того, что один алкоголик помог другому, поселив у него в голове свежую мысль: «Хм, если он смог, может, я тоже смогу?».
Пока человек не решит, что для него, именно для него нечто возможно, любые стратегии останутся книжной мертвечиной. Любые варианты, которыми будет снабжать мир, будут вылетать в трубу. Поверьте, уж я-то знаю.
Видали бы вы, как я в свое время искала работу. Можно было вооружить меня десятком работающих техник и нужных связей, а я предпочла бы вместо действия детально объяснять причины, по которым в моем случае это не сработает. Ведь не было ничего важнее, чем защищать свою установку, сводившуюся к следующему: «спасибо, но нет, ничего не сработает, потому что, видите ли, для меня ничего не сработает».
Работает только то, во что ты веришь.
Вот наиболее популярные установки, которые касаются трудоустройства:
«за то, что я умею, в нашей стране не платят»
«честным трудом больших денег не заработаешь»
«чтобы нормально зарабатывать, надо впахивать по-черному»
«если у меня нет работы, я ни на что не годен»
Это значит буквально, что человек будет находить в реальности бесконечные подтверждения своим страхам. Что, в свою очередь, запускает спираль кошмара: мы настолько боимся, что в мире нет ничего лучше, что любые альтернативы текущему безобразию видятся и того гаже.
В таком положении ничто на свете не заставит нас прилагать усилия к тому, чтобы изменить текущее положение дел.
Итого: мы в ловушке.
И я не питаю к той себе большого сочувствия. Как сочувствовать тому, кто заехал в тупик, припарковался там и бурчит, что некуда ехать? Я торчала на дне — финансово, физически и морально, не потому, что я из семьи, где деньги никогда не водились, и не потому, что не прошла курсы супер-дупер-экономиста, а потому что добровольно выбрала себе мир без окон-без дверей.
Но, как оказалось, выбрать себе другой мир никогда не поздно. Выбрать мир, где есть установки «в мире масса работы, которая ждет меня», «я могу иметь финансовую свободу, делая то, что мне нравится», «если я не хочу ни на кого работать, я создам себе такое место сам». Все вот эти «невозможно», «трудно», «не получится» отправить на свалку, заменив их «могу», «легче, чем кажется», «сработает».
Вы можете сказать: ну началось, промывка мозгов, мы-то думали, тут мисфитский альтернативный блог! Это ж полная хрень, я не дурак и не лентяй, я старался, пробовал, искал варианты. От того, что я как псих начну твердить, что меня что-то там ждет, реальность рынка не изменится.
Вот и я говорила то же самое.
Моя подруга как-то заметила, что все майнд-шифтинговые книги написаны про одно и то же. Можно действовать умно, трезво, смело, не прочитав ни одной, можно залипать на старых установках, читая их хоть каждый день.
Мир забит битком — возможностями, информацией, стратегиями, нужными людьми, деньгами. Но нельзя получить доступ к этому изобилию будучи полым внутри, повторяя одно и то же: «я знаю, что все хорошее в мире создано не для меня».
Если вы все ещё здесь и вам интересно, тогда вот вам мисфитский подход в трех пунктах.
Первое: распознать установки
Станьте детективом, раскопайте те установки, которые держат вас на месте. Как вы это сделаете — методом фрирайтинга, терапией, длинной прогулкой с бутылкой вина, задушевной беседой — лично мне плевать. Что работает, то и хорошо.
Что касается моего опыта, во мне жили два конфликтующих убеждения — сознательное и подземное. Умом я понимала, что хочу иметь финансовую независимость, но тайная установка, по дефолту скопированная у семьи гласила, что «работа это всегда кабала», «или деньги, или свобода» (а свобода всегда важнее). Это то, что жило в подсознании и саботировало все мои усилия.
Однако, не ждите, что все, что вы извлечете, тут же смиренно вас покинет. Единственный способ борьбы с ограничивающими убеждениями — это интенсивно питать новые убеждения движением и реальными историями людей, которые раз, да и нашли пробоину в системе.
Я свято верю Твену в вопросах возможностей тренировки. Можно научить свой мозг действовать иначе, можно переделать даже закоренелые автоматизмы, можно освоить любые новые навыки. Такая опция есть всегда.
There is nothing that training cannot do. Nothing is above its reach or below it. It can turn bad morals to good, good morals to bad; it can destroy principles, it can recreate them; it can debase angels to men and lift men to angels. And it can do any of these miracles in a year — even six months.
— Mark Twain
Второе: подружиться с мыслью о дискомфорте усилий
Тот ужасный дискомфорт, который вы, возможно, испытываете сейчас — это дерьмо. Никакая это не закалка. Это растрата сил и растрата жизни. Если вам нужно разрешение, чтобы бросить эту дрянь прямо сейчас, вот оно, пожалуйста, сделайте это.
Мысль о том, что паскудная усталая жизнь (где чашка кофе с десертом становится счастливейшим моментом дня, а планы на выходные — это выспаться по-человечески), и творчество, ходят парами, — полный булшит.
От того, что вы будете в мучениях проводить день за днем, шедевров не возникнет. А если возникнут, то вопреки, а не благодаря, и их будет куда больше, если вы решите позаботиться о себе лучше. Наша первейшая задача — напитать себя приключениями. Страшно, но именно там и радость, и рост, и самовыражение.
Я призываю дружить не с дискомфортом тихого отчаяния будней, а с дискомфортом обучения новому. Придется ошибаться, обнажать свою несостоятельность и быть новичком какое-то время. Но принять бой с трудностями ради life of fulfillment — пфф, о чем тут думать-то?
Третье: нахрен нерешительность
В одной из недавних передач Дмитрий Быков сказал, что русская «Илиада», modus operandi того, как жить в России, это «Война и мир», где побеждают те, кто не боится. Люди, которые выкладываются по полной — Наташа, Пьер, князь Андрей, получают все, а те, кто просто хороший терпила — ничего не получает.
И вспомните этот отрывок у Сильвии Плат:
Я почувствовала, как жизнь моя простирает надо мной свои ветви, как фиговое дерево из прочитанного рассказа. С конца каждой ветви, подобно сочной фиге, свисало и подмигивало, маня, какое-нибудь лучезарное будущее. Одна фига означала мужа, детей и полную чашу в доме, другая — судьбу знаменитого поэта, третья — карьеру университетского профессора, четвертая, по аналогии с Джей Си, превращала меня в Э Ги — выдающуюся издательницу и редактрису, пятая звала в Европу, и в Африку, и в Южную Америку, шестая отзывалась именами Константина, Сократа, Аттилы и еще доброго десятка других возлюбленных с непроизносимыми именами и непредставимыми профессиями, седьмая сулила мне звание олимпийской чемпионки по гребле, а выше на ветвях виднелись и другие плоды, ни названия, ни назначения которых мне пока не дано было угадать.
Я представила себе, как сижу под этим деревом, умирая от голода только потому, что не могу решиться, какую именно фигу сорвать. Мне хотелось сорвать их все сразу, но выбрать одну из них означало бы отказаться от всех остальных — и вот, пока я в колебании и нерешительности там сидела, плоды начали морщиться и чернеть и один за другим падать мне под ноги.
Я желаю вам срывать и есть свои фиги. Тянуться к ближайшей. А там — глядишь и ясность придет. Мечтайте сильно. Не надо полумер. Я не призываю к мегаломании ради мегаломании, но верю, что внутренний ограничитель, говорящий «нет, это нереально» стоит игнорировать. Или отвечать ему: «Реально! Соси!».
Работа должна быть продолжением личности, местом для развития и самовыражения. Но одна важная ремарка: это не про деньги и не про то, что вы хотите иметь, а про то, что вы хотите делать, отдавать, кем проявляться в мире — для себя и для других.
Говорите не о том, чего вы НЕ хотите, а о том, чего хотите. Тренируя наш мозг в деталях представлять то место, куда хочется в итоге попасть, мы создаем наилучшие условия, чтобы он нашел пути, как сделать это реальным. Теперь я вижу насколько не туда уводил мой старый вопрос: «На что я гожусь? Насколько подойду этому месту или тому?» Верные вопросы звучат так: «Дает ли это драйв? Похоже ли это на меня, такого, каким я хочу быть? Буду ли я кайфовать?»
За годы своих дневных работ я поняла одно: они ломают. Они ломают дух и приучают к внутренней халтуре. Нет-нет, я всегда старалась выполнять дело хорошо, но когда долго делаешь то, к чему не лежит душа, любое напряжение сил начинает ассоциироваться со стрессом, которого стараешься избегать.
Я уверена, вы хотите делать в мире и с собой крутые вещи. Раз у меня получилось, значит, может любой. Если сейчас вы держитесь за что-то просто потому, что надо подождать, потерпеть, посмотреть, тем временем не давая мощи своим самым важным творческим импульсам, измените это. Мир отзовется, ручаюсь.
Поделитесь своими мыслями — был ли у вас опыт зависания на паршивой дневной работе? Сталкивались ли вы с проблемами установок, когда были в поиске? Я буду рада каждому комментарию, потому что тема мне действительно очень близка.
А если этот пост оказался полезен, поделитесь с друзьями, нажав одну из кнопок соц. сетей!
