Искусство побега: как жить в «сейчас»

Знаете, как хорошо бывает сказать «I am leaving today»?

Я люблю представлять свою жизнь как каталог побегов и расставаний.

А ещё люблю объяснять ученикам грамматический смысл Present Continuous, используемый как будущее. Это больше, чем просто правило. 

Секрет Present Continuous в том, что речь идет о принятом решении, которое согласовано — билеты куплены, встречи назначены. Получается, внутри настоящего длящегося момента это действие уже началось, уже является фактом.

«I’m leaving today» означает, что побег состоится. Но всегда ли это так волшебно, как мне думается? Вот возьмем Герцена: 

Одна прошлая статья оставила открытыми вопросы: неужели в самых распрекрасных работах нет скуки, сопротивления и желания поселиться на кухне рядом с всеисцеляющей кофе-машиной? Неужели путь к целостности обязательно лежит через какую-то идеальную работу, которая махом решит все проблемы? Ни в коем случае. Но как тогда понять, где грань между эскапизмом и побегом в жизнь, к себе самому? 

Ответ может дать только Present Continuous, понятый как интимные отношения со «здесь и сейчас».  

Полюбить то, что есть,  — больше, чем слоган слащавых cheer-up картинок, поэтому, прошу, не останавливайтесь на «о, да это я и так знаю», а идите дальше, сделайте усилие и продолжайте спрашивать «что нового тут может быть для меня?»

---

Когда мне было 12, я решила сбежать с острова домой. Для этого нужно было переплыть залив. Расстояние было небольшим, около километра по диагонали, но с учетом течения, моторных лодок и вечернего часа я не могла толком оценить собственных сил на большой воде и слегка рисковала. 

Мой план был прост. Первым делом нужно было незаметно улизнуть с турбазы. С этим проблем не возникало. Наше волжское детство проходило в атмосфере разумной предоставленности себе. Диана, моя младшая сестра, смотрела на меня серьезно и не без гордости, пока я её инструктировала. 

«Когда солнце сядет, можешь сказать родителям, что я уплыла домой, до этого —  ни слова».

Диана кивала. Прежде я взвесила все «за» и «против», возможности отправиться домой более безопасным путем не было. До карманных денег я тогда ещё не доросла, а люди казались мне куда непредсказуемей и опасней, чем природа. Хотя какой-нибудь Гек Финн на моем месте наверняка попытался бы затесаться на паром, уговорить взрослого заплатить за себя или состроить самую умилительную мордочку матросу, собиравшего кассу.

Но в те дни я держалась девиза: когда тебе грозит беда, надейся только на себя. Потому в тот жаркий вечер я незаметно взяла в руки босоножки и старый волейбольный мяч, и отправилась на другой конец острова.

Я шла под клонящимся к закату солнцем мимо зарослей летних трав, запах которых вспоминаю и теперь в петербургских снах, мимо кустов шиповника, который мама собирала и сушила на больших сетках. Я брела сквозь разогретый сосновый воздух волжских прерий.

Видимо, почуяв неладное, за мной увязался какой-то местный пес. Коротконогий, толстенький и невозможно приветливый, он то и дело забегал чуть вперед и с энтузиазмом поглядывал, когда я его догоню. Через час я вышла на противоположный берег, с которого планировала старт. На мне был купальник с надетыми поверх футболкой и шортами. Я не могла спрятать одежду куда-либо, поэтому решила плыть прямо в ней, держа босоножки на платформе (по последней сомнительной моде) перед собой. Еще у меня был мяч, для большей плавучести, потому что при интенсивной гребле уставала я на раз-два-три. 

Пес перестал вилять хвостом и вопросительно на меня посмотрел. Я опустилась на корточки и погладила его:

—  Теперь отправляйся домой, дружок. Спасибо, дальше я сама!

Пес смотрел с сомнением. Мне стало грустно и захотелось повернуть обратно. Да только домой возврата нет. 

—  Все хорошо, —  заверила его я.

Дети всегда считают, что все пойдет ровно так, как им хочется. Дно будет отличным, моторки не будут шнырять туда-сюда, и течение само отнесет к другому берегу. 

Я стояла по колено в воде, дно было илистым, покрытым острыми речными ракушками и осколками стекла. Но еще хуже было то, что впереди  —  совсем недалеко от берега —  раскинулась полоса водорослей, и не пара симпатичных кувшинок из Дюймовочки, а целый непроходимый лес, начинавшийся на глубине по грудь.

Сначала я пыталась отыскать среди их зарослей коридор, и направилась было туда, но обнаружила, что коридором это выглядело лишь на поверхности. Несколькими сантиметрами ниже лежали густые луга рдеста (водное растение, длинное и стеблистое), переплетенное с отвратительно нежными на ощупь, похожими на волосы утопленницы другими водорослями, названия которых я до сих пор не знаю.

Я сделала первую пробу, отвратительное дно все еще было под ногами. Ничего, вроде ноги не так уж сильно цепляются. Я в последний раз оглянулась на берег. Пес так и не ушел, смотрел, как я удаляюсь, закрученный хвост больше не вилял. Я глубоко вдохнула и поплыла.

Первые несколько метров я маневрировала между наиболее плотными кустами, дно «закончилось». Босоножки я надела на руки, и мне хотелось верить, что дешевая пластмасса, из которой были сделаны платформы, придаст плавучести, мяч я держала одной рукой перед грудью, другой гребла. Тем временем рдест становился гуще, его стебли лезли в лицо, застревали между шеей и волосами, тянули, рвались. В один момент я  почувствовала, как не могу опустить вниз ноги, они запутывались и запутывались. Я потеряла хладнокровие и начала истерично молотить ногами по поверхности, опускаясь корпусом ниже и тут вспомнила папу, который всегда учил, что панике поддаваться нельзя. Нужно расслабиться. Здесь и сейчас. Я плыву, все хорошо, я в порядке.

Я снова задышала, еще разок поглубже, и еще, и еще. И вот, наконец, заросли остались позади, я выбралась из прибрежной зоны и меня повлекло течением. Курс мой лежал почти перпендикулярно, но я предполагала, что меня будет нести вниз, но не с такой же скоростью. Тут мной завладел уже не страх, а какая-то животная тоска. Я знала, что на берегу уже нет пса, и никто не видит меня, никто не знает, где я. 

В этот момент я представила свою семью, как они сидят на веранде после ужина, только-только скипел чайник, все шуршат сладостями, смеются. Без меня. Как отчаянно мне захотелось быть с ними! Но оставалось только плыть.

Незаметно для себя я начала напевать, я почувствовала, как легка, как мала я для этой воды. Случайный лодочник может не заметить, но мне нет до этого дела, я просто плыву, приближаюсь, меня несет моя река. Наконец, я прошла вторую, не столь длинную полосу водорослей и выползла на берег. Именно выползла, потому что обнаружила, что ноги мои от перенапряжения подгибались, не желая слушаться. Пара километров пути по оврагу отделяло меня от дома, но это казалось сущей ерундой. Я смотрела как садится солнце, и понимала, что сегодня засну в своей постели.

Мои дешевые босоножки совершенно расклеились от воды и стали бесполезны. Я немного боялась ругани бабушки, когда она заметит мою мокрую одежду, но она встретила меня — босую, с ногами в пыли, водорослями в волосах и взглядом победителя, почему-то безо всякого удивления.

Бабушка не ждала никого, и на ужин не было ничего особенного, но стоит ли говорить — эта трапеза была божественна. Через 10 минут после того, как я зашла в квартиру, телефон начал звонить. Во времена до сотовой связи с турбазы нужно было звонить со стационарного телефона, к которому выстраивалась очередь. Сначала меня отчитала мама. Потом трубку взял папа, который, казалось, не мог окончательно выбрать: ругать меня или все-таки гордиться. Если бы кто видел мое лицо в тот момент — я стояла в коридоре с трубкой в руке и ухмылялась во весь рот.

Оказалось, что они только спохватились, потому что Диана оказалась крепким орешком, и ни слова не проронила до условленного часа. В шесть лет!

Тот случай стал одним из тех, что рассказывают у костра, за чаем, за вином, на праздниках и семейных посиделках. Так появилась Стеша-русалка, Стеша-беглец.

---

Весь этот побег 15 лет спустя кажется смешным и необязательным, но он дал мне неоценимый опыт. Когда сегодня меня спрашивают, почему я так сильно люблю природу и физический опыт преодоления, то вот поэтому. Такие моменты и учат жить презент континуусом, очень наглядно демонстрируя, что в предельной ситуации, разъединившись с моментом, просто не выжить.

Другое дело, когда живешь обычной жизнью. Если я застряну в прокрастинации на полутра, никаких особенных последствий для здоровья не будет. Но чего ради я хотя бы минуту добровольно должна чувствовать себя так? Моя жизнь, единственная, невозвратная и священная, происходит со мной, а я − не здесь. Кому-нибудь это знакомо? 

Где мы витаем большую часть времени? В сожалениях, самокопании, воспоминаниях? Или в завтрашнем дне, в планах и примеривании разных сценариев на себя?

Еще Святой Августин заметил, что человек вечно шатается черт знает где, только не в настоящем. Но текущий момент  является единственным, что у нас по-настоящему  есть. Именно он определяет состав жизни, чувство удовлетворения и полноты от неё.

Поэтому когда я говорю о плохой работе, меня не интересует род занятий, оклад и компания, даже то, насколько она вам подходит. Счастья нет ни в одном объекте мира. Меня всегда интересует одно: чувствуете ли вы себя живыми, когда занимаетесь тем, чем занимаетесь?

Постылые отношения с работой разъединяют человека с настоящим. Творчество оказывается не затребованным, мозг погружает в reward-seeking mode. И вот бедный человек мечтает о каком-то завтра — о денежном вознаграждении, тех удовольствиях, которые оно сулит. Но ведь все мы знаем, что смысл не в этом. Если бы акт любви можно было свести к одному-единственному движению для достижения оргазма, неужели мы перестали бы заниматься этим дольше одной секунды?

Так что смысл не в том, чтобы некая «правильная» занятость заняла место «неправильной», а только в том, чтобы любая занятость могла стать дверью в поток, в сейчас.

Куда попадает стрелок из дзенской притчи, когда он сосредоточен на желании попасть в десятку, а не на своем дыхании и вибрации стрелы в тетиве? Мимо.

То же случается с нашими высшими целями в состоянии неудовлетворенности и раздражения, которое копится день за днем, когда заставляешь себя претерпевать, тратишь силы на внутреннюю борьбу с тем, что есть, и маскировку своих страданий. Вся жизнь идет наискось, как попало, проигрываешь на всех фронтах.

…щеки его бескровны, он сросся с подзорной трубой.

 — Уолт Уитмен

Мысленное пребывание в будущем высасывает соки из энергии момента. А ведь в жизни рано или поздно каждому приходится переплывать свой залив. И выпутываться из водорослей, и использовать силу течения в свою пользу. Но ведь легче будет двигать себя туда, куда нужно, опираясь именно на этот навык  — синхронизироваться, принимая момент со всем хорошим и плохим, что есть.

Любое место, самое скверное, в котором вы сейчас оказались, необходимо лично вам, да, именно вам, для вашего роста и целей. Именно за этим компьютером, за барной стойкой, за телефоном или офисным столом, есть шанс проявиться чем-то большим. Большим, чем принято ожидать, или больше,  чем это происходит в вашей компании, или большим, чем это происходит у вас на автомате. Уж поверьте, один из древних и проверенных способов расшевелить дремлющий GPS и аппетит к приключениям. А это и есть эмерсоновский героизм.

Эту-то бодрую осанку души называем мы героизмом. Первая к нему ступень: пренебрежение приволия и безопасного местечка. Затем следует доверие к себе и убеждение, что в действительной энергии есть достаточно могущества, чтобы исправлять все приключающиеся с человеком бедствия и отместь мелкие расчеты благоразумия. Герой отнюдь не думает, будто природа заключила с ним договор, в силу которого он никогда не окажется ни смешным, ни странным, ни в невыгодном положении.

Р.У. Эмерсон

Каждый акт содержит возможность силы. Нет никакой «настоящей жизни» где-то там, в далеком завтра, где праздник начинается лишь после того, как вы купите классное платье или окажетесь на веранде с видом на океан. Настоящая жизнь только здесь. 

Что это означает практически?

Что когда нам представляется возможность сказать что-то, или сделать что-то, или изменить что-то —  не нужно медлить, надо отзываться прямо сейчас.

Как вам такая идея —  желать настоящего больше, чем будущего? Когда я говорю, что таким образом вы наливаетесь свежей силой, я имею в виду то, что вы возвращаете себе право быть творцом, чувствовать ответственность за свою жизнь, а не пассивно перебиваться в бесконтрольном потоке. Это я выгребаю из водорослей, а не они управляют моим движением, это я делаю глубокий вдох и выдох, чтобы понять, что даже если земля ушла из под ног, я все еще могу обрести новое равновесие.

Но это же самая попсовая идея, скажете вы. Но все, о чем я здесь пишу, я прожила, потому знаю, что «попсовая» или «бредовая» не значит «неверная».

Мне нравится идея побега. Мне нравится, что мы покидаем насиженные места и вечно меняемся, переизобретая себя, оставляя старые идентичности позади. Но я мечтаю о том, чтобы научиться не убегать от сейчас, не избегать тех опытов и вызовов, которые открывает мне эта минута, это мгновение. В этом-то и состоит искусство побега по Делёзу, убегать значит творить реальность. 

If you’re anything like me, то чем бы вы не занимались, станьте единым целым с этим действием. Не бегите от боли. Не тратьте силы на сопротивление или эскапизм, вместо этого можно вглядеться —  вы же здесь, вы сюда пришли, значит, есть нечто, что необходимо прожить и увидеть.

Учиться синхронизироваться с сейчас не означает мириться. Нет, это означает отказаться от умножения паршивого внутреннего состояния, которое притягивает одно и то же каждый гребаный день. Чтобы разбавить это положение дел, люди и погружаются в гонку за статусом, наградами, телефоном, машиной или отпуском подороже и всей этой ерундой.

Если вы заодно с сейчас, вы уже на десять шагов впереди, вы вкладываетесь в отдачу, в движение, а не в ожидание конфетки, призванной оправдать эти пустые мучения. Слияние с сейчас не задержит в нежеланном месте. Только заставит почувствовать себя лучше, и, как следствие, действовать лучше. Помните, когда вы лучитесь, эта энергия превращает вас в магнит для людей и возможностей, о которых сейчас вы не подозреваете.  

Соединение с моментом душой это то же самое, что впервые понять слова учителя в средней школе «Спасибо вам за работу, ребята». Учитель пришел, чтобы поделиться собой. Если он лишь безучастно повторяет себя, высиживая часы до зарплаты, то какой же это учитель?

Чтобы быть чемпионом в своих глазах, чтобы чувствовать силу для того, чтобы создавать что-то интересное и существенное в мире, нам нужно разрешить себе этот маленький повседневный героизм —  жизнь в сейчас без благословенного завтра, без гарантий.

Ты проснулся. Ты жив. Ты не определяем. Ты стал самой жизнью. Остальное не важно. <…> Ты больше не боишься говорить свою правду. Ты говоришь свою правду не для того, чтобы не повредить, не оскорбить или повести себя «правильно». Ты говоришь свою правду, потому что ложь делает тебя больным; только истина оживляет. Сейчас пусть твои «да» означают «да», и твои «нет» — «нет». А твоё «я не знаю» является священным так же.

— Дж. Фостер

---

Поделитесь в комментариях, какие у вас отношения с моментом сейчас? Случалось ли вам чувствовать себя  беглецом, и если да, то в какие моменты и от чего? 

Eсли этот пост оказался интересен вам, поделитесь с друзьями, нажав одну из кнопок соц. сетей! Кроме того, я запускаю толковую рассылку, где буду делиться своими авторскими находками в сфере жизнеустройства и новостями проекта, если вам это интересно, смелее подписывайтесь!